Первое расширение Совета Экономической Взаимопомощи в 1962 г. за счет принятия Монгольской Народной Республики было важным шагом на пути превращения многосторонней экономической интеграционной организации социалистических стран из региональной европейской в трансрегиональную, глобальную структуру. Отношения Москвы и Улан-Батора имеют долгую историю. Советско-монгольские отношения в исторической перспективе демонстрируют возможности альтернативного развития и поднятия уровня жизни для стран, выбравших путь тесного политического, технологического и экономического сотрудничества со вторым центром силы в истории биполярной модели мироустройства — Советским Союзом. Для Москвы и Совета Экономической Взаимопомощи Монголия была не просто геополитическим партнером, но важным эталонным образцом сотрудничества с развивающимися странами. Не случайно в ноябре 1960 г., накануне вступления страны в СЭВ, на совещании коммунистическим и рабочих партий в Москве именно Улан-Батор приводился Н. С. Хрущёвым как пример для всех стран «Третьего мира». «Сейчас, когда появились десятки освободившихся от колониальной зависимости стран, перед марксистами-ленинцами встала неотложная задача осветить трудящимся этих стран путь к социальному прогрессу. Наилучший путь ликвидации тяжелого наследия колониализма, вековой отсталости и улучшения условий жизни народных масс освободившихся стран — это путь некапиталистического развития, проверенный и давший замечательные результаты на опыте народов окраин бывшей царской России, на опыте Монгольской Народной Республики», — объявил Н. С. Хрущёв на открытии совещания в Москве¹.

Именно в таком контексте следует оценивать историческую значимость опубликованных в 2023 г. документов из российских и монгольских архивов, отобранных российскими и монгольскими архивистами для сборника документов «Монголия в СЭВ. На пути евразийской экономической интеграции. 1962-1991 гг.», изданного как результат плодотворной совместной работы известных российских и монгольских историков и архивистов: А. В. Юрасова, Е. Р. Кураповой, Л. Мэндсайхан и В. С. Пушкарева².

Следует напомнить, что рассматриваемый сборник продолжает линейку фундаментальных документальных публикаций активно работающей Российско-Монгольской Комиссии по сотрудничеству в области архивов по тематике экономических и политических взаимоотношений с Монголией последних лет (например, такие значимые труды, как «Советско-монгольские экономические связи. 1955—1985», вышедший в 2019 г., а также сборник «Советско-монгольские политические отношения. 1953—1964 гг., вышедший также в 2023 г.)³. В отличие от двусторонних отношений, формат публикации материалов многосторонней организации — СЭВ — предполагает более сложный и разноплановый документальный состав и в нем задействованы материалы семи российских и двух монгольских архивов.

Это прекрасно показывает структура сборника: документы представлены в семи проблемно-тематических разделах: «Общие вопросы экономической интеграции МНР в СЭВ», «валютно-финансовая политика и торговля», «геология», «сельское хозяйство», «строительство», «промышленность», «научно-техническое сотрудничество». Уникальные архивные документы из этой подборки дарят читателю возможность стать «попаданцем» в мир большой политики соцстран прошлого века.

Понимая невозможность в рамках данного аналитического обзора прокомментировать и сопоставить каждый из публикуемых документов, предлагаем остановиться на одном-двум из самых «говорящих» и сенсационных документов из нескольких разделов сборника, чтобы продемонстрировать научный и образовательный потенциал работы российских и монгольских архивистов.

На переговорах делегацией МНР сразу была озвучена главная задача для Монголии — превратиться в аграрно-индустриальную страну. В частности, это означало механизацию и электрификацию сельского хозяйства, для чего требовалась немедленная помощь от стран СЭВ квалифицированными кадрами. Освоение целины, согласно данным монгольской стороны, позволило снять остроту проблемы с продовольствием (зерно и хлеб). Проецирование технико-индустриальной мощи СЭВ позволило Монголии существенно продвинуться в устранении ряда ветеринарных болезней, создать оросительные системы для сенокосов и пастбищ и т. д. Поэтому, как следует из содержащихся в стенограмме пояснений Д. Моломжанца (члена Политбюро и секретаря ЦК Монгольской народной партии), для Монголии приоритетом выступало развитие технического прогресса через участие в программах СЭВ, а развитие товарно-денежных отношений — «вопрос второстепенный»⁵. В этом плане, хотя советская сторона указывала на то, что все страны кроме Румынии выступают за единую валюту и учреждение инвестиционного банка (будущий Международный инвестиционный банк — МИБ), обращает на себя внимание, что Улан-Батор также придерживался выжидательной тактики и в своих предложениях не торопился вводить единую валюту, хотя и рассуждал о едином коммунистическом рынке⁶.

Большинство стран СЭВ, как разъясняли советские представители на встрече, разделяли мнение о том, что соцстраны могут участвовать в интеграции независимо от их уровня развития и лишь Румыния тормозила процесс, утверждая, что условия для интеграции еще не вызрели⁸. Чтобы снять блокирующий голос Румынии, передовые страны СЭВ были озабочены пересмотром понятия «заинтересованные страны». Однако «некоторые страны, такие как СРР, трактуют вопрос «консенсуса» в практике Совета слишком широко и часто препятствуют совместному решению вопросов, представляющих взаимный интерес других стран», — прямо в откровенной беседе расставлял точки над «и» заместитель председателя Комиссии по делам СЭВ в Совете Министров СССР А. Н. Задемидко. Он добавил, что в Меморандуме ЦК КПСС и Правительства СССР отмечалась важность обсуждения и уточнения принципа заинтересованных стран. «Важно понимать, что незаинтересованные страны не должны вмешиваться в решение вопросов, представляющих интерес для определенных (других) стран», — закончил свою мысль Задемидко⁹.

В то же время, беседа показывала другую линию раскола — между слишком увлекшимися темой либерализации торговли членами СЭВ и остальными соцстранами, включая СССР. Так заместитель внешней торговли СССР В. С. Алхимов поведал монгольским представителям, что «вопрос о либерализации торговли, поднятый польскими и венгерскими товарищами, несовместим с планомерным развитием торгово-экономического сотрудничества, и наши немецкие друзья согласились с нами»¹⁰.

Согласно документу, некоторые расхождения во взглядах существовали и в видении темпов индустриализации Монголии: монгольская сторона сразу настаивала на том, чтобы вместе со строящимися заводами другие члены СЭВ обеспечили их рабочей силой — профессиональными кадрами¹¹. Так секретарь ЦК КПСС К. Ф. Катушев (по сути — руководитель советской делегации), ссылаясь на мнение ГДР, подчеркнул мысль о необходимости максимально эффективного использования своих внутренних возможностей для увеличения производства. «Считают, что перенос национального дохода из одной страны в другую в той или иной форме окажет негативное влияние на развитие производительных сил», — в завуалированной форме прокомментировал он этот вопрос монгольским представителям. Примечательно, что тема «совместной промышленности», как она фигурировала в документах, была поставлена тремя странами — Монголией, Венгрией и Болгарией, из комментариев советских партийных чиновников видно, что она признавалась сложной ввиду неясных вопросов о распределении прибыли, дележа имущества и даже «сложных политических проблем», которые виделись чиновникам ЦК КПСС, так как все должно было подчиняться совместному плану. «Есть множество возможностей для сотрудничества, — заверил коллег С. Я. Плаксин, сотрудник ЦК КПСС, — такие как совместные инвестиции, поставка оборудования, помощь рабочей силой и специалистами или создание акционерного общества»¹².

Несмотря на эти разногласия по нескольким направлениям интеграции, в целом встреча завершилась признанием важности развития СЭВ. Монголия демонстрировала желание углубления интеграции (обозначая при этом свои национальные интересы в рамках обсуждавшихся направлений — в первую очередь, заинтересованность в решении вопроса о выравнивании уровней развития стран-членов СЭВ). Не случайно в публикуемом в томе послании главы Монголии от 6 января 1969 г. — Письме Первого секретаря ЦК МНРП, Председателя Совета Министров МНР Ю. Цеденбала в ЦК КПСС и Совет Министров СССР с предложением об экономическом и научно-техническом сотрудничестве стран-членов СЭВ — содержался пассаж о готовности Монголии стать частью многостранового социалистического рынка. «Руководствуясь стратегической целью по созданию единого мирового коммунистического хозяйства [выделено мною — М. Л.] с единым экономическим планом, мы рассматриваем Совет Экономической Взаимопомощи как перспективный организующий и координирующий международный орган социалистического сотрудничества и считаем необходимым укрепить Совет Экономической Взаимопомощи»¹³.

Это публикуемые впервые сенсационные документы из центральных архивов (архив Президента РФ, архив РАН) по дискуссиям о реформировании и попытке сохранения СЭВ в 1990—1991 гг. Они позволяют, с одной стороны, дополнить и оценить последние исследования по теме роспуска СЭВ в 1991 г., с другой — подтверждают высказанную выше мысль о Монголии как одной из самых заинтересованных в продолжении существования СЭВ стран-участниц¹⁴.

Доклад посла СССР в МНР Б. И. Ситникова на пресс-конференции в Улан-Баторе зарисовывает итоги почти трех десятилетий сотрудничества с Монголией как по линии двусторонних отношений, так и в рамках СЭВ. Он подчеркивает изменение экономической географии ряда регионов — появление промышленных центров Дархан, Чойбалсан, Эрдэнэт, под которыми понимается не только цеха и шахты, но и благоустроенная инфраструктура новых городов и поселков. В результате участия в международном социалистическом разделении труда, сложилась многоотраслевая экономика в МНР, появились новые отрасли экономики: энергетика, горно-рудная промышленность, геология, строительная индустрия¹⁵. До 60 % объема промышленной продукции и 20 % аграрного сектора производили предприятия, построенные с помощью СССР¹⁶. Вместе с тем, проблема несбалансированности торговли в отношениях с СССР, особенно на фоне курса на переход на мировые цены в торговле стран-членов СЭВ, требовала «переосмыслить наши двустронние отношения», - как аккуратно выразился посол. При этом показательно, что в июле 1988 г. Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков и Д. Содном приняли «Концепцию развития внешнеэкономических связей между СССР и МНР на период до 2005 г.». К сожалению, этот стратегический документ не публикуется в данном сборнике, и судить о его значимости приходится лишь по кратким упоминаниям в записи пресс-конференции советского посла. Судя по этим косвенным данным, он предусматривал разумную программу отхода от строительства заводов-гигантов к развитию малых и средних предприятий. Однако события 1990—1991 гг., как мы знаем, кардинально поменяли и долгосрочные и краткосрочные планы развития у всех стран-членов СЭВ, а переход на мировые цены и валюту во взаимных расчетах, отказ от переводного рубля, оказался крайне неудачным больше всего для государственного бюджета самого СССР.

О последнем вздохе и попытке реформы СЭВ повествуют два публикуемых в томе коротких документа. Первый из них — Информационная записка Председателя Совета Министров СССР Н. И. Рыжкова в ЦК КПСС о положении дел с подготовкой реформы СЭВ от 23 июня 1990 г. Она писалась к предстоявшей 45-й сессии СЭВ (27—28 июня 1990 г.). «С учетом изменений, происшедших в странах Восточной Европы и предстоящего перехода во взаимных расчетах на СКВ и мировые цены, — одним из сторонников чего был сам Рыжков, — подготовленный проект концепции предусматривает упразднение Сессии как высшего органа СЭВ, а также Исполкома, комиссий и комитетов. Вместо этого должен быть создан один орган в составе постоянных представителей стран, который на своих заседаниях будет проводить консультации по вопросам экономической и внешнеторговой политики, заниматься прогнозно-аналитической деятельностью, а также (в случае, если будет принято предложение советской делегации) согласовывать экономические и правовые условия сотрудничества и готовить проекты отдельных соглашений по вопросам, в которых страны заинтересованы. За наделение СЭВ последней функцией выступает советская делегация, а также делегации Румынии, Кубы, Монголии и СРВ. Новую организацию предлагается назвать Советом Экономического Взаимодействия»¹⁷.

Очевидно, что как следует из документа и этого абзаца, Польша, Венгрия и Чехословакия представляли один лагерь, требовавший отказа от интеграции в СЭВ, согласных лишь на превращение в результате «реформы» этого объединения в некий клуб бывших членов — площадку для встреч, нежели выработку и принятие обязательных решений. Они ратовали за достижения режима наибольшего благоприятствования в рамках ГАТТ (будущее ВТО), с которым имели устойчивые отношения к тому времени. СССР пытался сохранить хоть какие-то зацепки на будущее в виде права согласовывать торгово-политический режим стран-участников. Его поддерживали все менее развитые страны объединения (Монголия, Куба, Вьетнам), а также, что удивительно — Румыния, до того всячески тормозившая интеграцию в СЭВ¹⁸. Обсуждался вопрос о переходе от многосторонних «сэвовских» льгот и преференций в торговле с Кубой, Монголией и Вьетнамом, что конечно вызывало несогласие этих неевропейских членов СЭВ¹⁹.

О радикализации ситуации повествует следующий документ — письмо Постоянного представителя СССР в СЭВ С. А. Ситаряна Премьер-министру СССР В. С. Павлову от 11 марта 1991 г.²⁰. В нем говорится о том, что в нарушение решений 45-й сессии СЭВ, Польша инициирует вообще отказ от создания чего-то нового взамен СЭВ, ограничившись соглашением о взаимных консультациях восточноевропейских стран. Венгрия придерживается более умеренных позиций, но также ратует за чисто региональный — европейский характер сотрудничества, без участия МНР, Кубы и СРВ. Монголия, Куба и Вьетнам естественно были категорически против идей восточноевропейских радикалов. Сам Ситарян предлагал выступить с идеей некоей аморфной «открытой международной организации, свободной от идеологических и политических наслоений». «При этом стоило бы подчеркнуть, — пишет Ситарян — что у нас нет какого-то одностороннего интереса в такой организации, но мы понимаем, что она могла бы быть полезной не только для взаимного сотрудничества, но и для интегрирования стран СЭВ в мирохозяйственные структуры»²¹. Тем самым, СССР — самая мощная из всех экономик стран-членов, как бы сам стеснялся своего интереса в сохранении СЭВ. В своем письме Ситарян допускал то, что противоречило самой идее создания СЭВ — приглашение западных экспертов для создания рабочей группы по стабилизации взаимных торгово-экономических связей стран СЭВ!²².

При всей неочевидности важности научно-технического аспекта сотрудничества стран СЭВ и Монголии, именно этот раздел сборника позволяет понять, как проецировались технологические трансферы в СЭВ и на каких условиях выстраивалось многостороннее и двустороннее сотрудничество. Фактически, СЭВ выступал брокерской площадкой для поиска под идеи совместных проектов с Монголией заинтересованных стран, среди которых выбиралась страна-координатор, выступавшая ключевым субъектом процесса переговоров и реализации проектов с участием монгольской стороны (проект мог включать подготовку кадров в одной стране, запуск мощностей в другой и реализацию продукции через рынки третьих стран).

Специальных программ научно-технического развития удостаивались немногие вступившие в СЭВ страны, ключевыми среди которых были Монголия, позже — Куба (вступила в 1972 г.) и еще позже — Вьетнам (вступил в 1979 г.)²³. Раздел позволяет понять, как общие принципы сотрудничества в области передачи технологий, подготовки кадров и обмена информацией — совокупности преимуществ, которые несло в себе членство в СЭВ — так и конкретные решения и их воплощение на примере Монголии. Информация из публикуемых многосторонних соглашений и промежуточных отчетов о реализации программ развития позволяет говорить как о конкретных объектах критической экономической инфраструктуры МНР — консервных, строительных, проч. заводах, так и о впервые создаваемой исследовательской инфраструктуре — сети лабораторий, сейсмических станций, научно-исследовательских институтов, объединенного центра научно-технических исследований и подготовки кадров — то есть по сути всей национальной исследовательской сети, а не просто отдельных звеньев²⁴.

Создание в МНР Академии наук по образцу АН СССР в 1961 г. при помощи советских специалистов²⁵, возведение в МНР «подарочного объекта» трех стран СЭВ — СССР, ГДР и ЧССР — Центра научной и технической информации МНР²⁶ — означало выстраивание каркаса научно-исследовательской составляющей экономики МНР, демонстрацию возможностей технологических трансферов на взаимовыгодных, нерыночных принципах.

Примером проецирования научно-технологического потенциала СЭВ может служить система спутниковой связи, о которой говорит публикуемый многосторонний документ от 21 ноября 1986 г. — «Генеральное соглашение о многостороннем сотрудничестве в области развития систем связи с использованием искусственных спутников Земли, совершенствования аппаратуры земных станций систем спутниковой связи и создания систем спутникового вещания в диапазоне 12 ГГц». Это соглашение развивало возможности советской группировки спутников и давало возможности пользоваться доступом к качественно новым техническим решениям в области связи, что было актуально для всех стран-членов СЭВ. Документ был логическим развитием Комплексной программы научно-технического прогресса стран-членов СЭВ до 2000 г., принятой в 1985 г. В качестве Головной организации, ответственной за общее исполнение соглашения назначался Государственный научно-исследовательский институт радио Министерства связи СССР, но по конкретным направлениям (научно-исследовательские, экспериментальные работы, так далее) головные организации стран-участниц назначались позже в процессе работы. Соглашение отдельно проговаривало оказание содействия в развитии подобных систем на Кубе и в Монголии как на многосторонней, так и на двусторонней основе.

Проанализированная по двум из семи разделов документальная публикация российских и монгольских архивистов по истории взаимоотношений СЭВ и Монголии во второй половине прошлого столетия позволяет говорить о необычайно интересном, позитивном и поучительном примере интеграции стран с разным уровнем развития в рамках социалистического проекта. Взаимодополняя друг друга, архивные дела из российских и монгольских хранилищ обретают новое дыхание, наполняя фактами и образами объективную картину экономической истории XX века. Представляется, что следующим шагом, отталкиваясь от внушительного документального задела сборников, подготовленных Федеральным архивным агентством, могли бы стать архивные публикации документов, посвященных согласованию внешнеполитических и внешнеэкономических позиций социалистических стран в таких многосторонних организациях как СЭВ, ОВД и ООН по различным аспектам региональной и мировой повестки развития второй половины XX столетия.